***

Вновь ужимки, пафос,  вечный  блеф.

В общем-то, привычная картина.

Знать, моя душа – обычный хлев,

раз в ней воцаряется скотина.

 

Помню ловкачей и до тебя.

О себе плели такие были!

Всё своими рясами до пят

мне в глаза без устали пылили.

 

Я тебя конечно проживу,

чтоб дойти до заданных кондиций,

чтоб однажды в праведном хлеву

смог, в конце концов, мой Бог родиться.

05. 05. 2002 г.

СОПЕРНИЦЕ

Она роскошна.

Просто ослепительна.

Чтобы взглянуть на неё,

неплохо бы надеть защитные очки.

Она – хрустальная люстра.

Я – её зажигаю.

Блеск ее – всего лишь мой каприз.

Мне жаль её гасить.

Она не помешает мне.

Нисколько.

1998 г.

 

***

Излагаешь легко, без помарок.

Только слов твоих – в толк не возьму.

Говоришь – ну как будто в подарок,

но в подарок себе самому.

 

К чёрту разум. Плевать на галантность.

(Сделал вид, что не слушаешь, трус).

Мне достаточно лести халатной,

что на фото эффектней смотрюсь.

 

Можешь хлопать решительно дверью,

можешь врать, что свихнёшься, любя.

Ни тебе, ни в тебя –  не поверю.

Что ты – Бог, чтобы верить в тебя?

2002 г.

 

***

Не притворяйся,

что знаешь меня.

Если ходить по земле

с зеркалом,

распахнутым в эфир,

покажется:

идешь по небесам.

2002 г.

 

***

Встречаешь вновь объятьями радушными,

чтоб снова проводить усмешкой в спину.

(Я знаю, как смеёшься ты над душами,

открытыми тебе не в половину).

 

И жестом не смахну твоё презрение.

Ни знака, ни упрёка. Уж изволь.

Чтоб вдосталь нарезвился в поле зрения

влюблённой в ослепительную роль.

 

Я скаредно записываю  виденное

(ещё мне пригодятся фальши  виды).

Мошенничай, но с толком – не обыденно.

И я прикинусь кем-нибудь. Мы квиты.

07. 05. 2002 г.

 

***

Я ни пяди себя не отдам

этим взглядам, скользящим по свету.

Плен мерцающих лампочек. Там

ни тумана, ни ясности нету.

 

Просто блажь. Лишь болезнь. Лишь напасть.

Это быль – не бывает беспутней.

Всё я сделала, чтоб не упасть,

донельзя опрокинувшись в будни.

 

Волевое движенье руки –

вот и всё. Что ж, попробуй, скажи мне,

что когда-то, себе вопреки,

я тебя перепутала с жизнью.

05. 05. 2002 г.

 

***

Я обиды смываю начисто.

Так прости мне мои наветы.

Снисходительность – это качество

сильных духом – не сильных света.

 

Но упорствуешь, в чём ни попадя

вспоминая мои просчёты.

На своём я узнала опыте,

что лишь слабые сводят счёты.

2000 г.

 

***

Мне абсолютно не подстать

быть даже не вторичною –

длиннющий список замыкать

твоих пристрастий личных.

 

Так знай же, что уже давно

в твоих я значусь метриках

на месте первом всё равно:

не близких – ну так недругов!

04. 03. 2001г.

 

***

Дуэлянты мы, только учти:

как не скрещивай жизни тоннели,

по законам, что чти иль не чти,

не бывать между нами дуэли.

 

В этом есть достоверность своя:

в нашем вечном, отчаянном споре

посадить хочешь в лужу, а я –

утопить благороднейше в море.

 

Не бывать, чтоб сойтись горячо

(пусть различны, а всё же – едины).

Не совпасть никогда и ни в чём –

в этом весь наш с тобой поединок.

07. 05. 2002 г.

 

***

Не входите в покинутый храм!

Вас признать не сумеют и гостем.

Антиквар,  реставратор ли  –  бросьте:

не лечить вам и собственных ран.

1999 г.

 

***

Отпуск Ваш закончился – и снова мы

вместе в паутине городской.

Делитесь открытиями новыми,

я могу делиться лишь тоской.

 

Лето – безнадёжными прорехами,

не по Вашей, в общем – то,  вине…

С Вами всё в порядке:  Вы приехали,

а со мной неладно  –  не ко мне.

04. 03. 2001 г.

 

***

Не важно, что со мною ты не прежний,

притворствуешь, и взглядом не грубя.

А думала, что это неизбежно –

под блажь твою вымучивать себя.

 

Лицо твоё бесстрастно, будто фото

на паспорте. Проставлена печать…

Изведанный, смешной. И отчего-то

не хочется ни мстить мне, ни прощать.

 

Ну нету мне такого наказанья –

протискиваться в жизнь твою, как в клеть.

Хотя бы ради этого сознанья

мне стоило тебя преодолеть.

2002 г.

 

***

Божий свет мне по-прежнему мил,

в том же стиле он выдержан,  благо

в свой уход ты меня не убил.

Не убил, но прилежно оплакал.

 

Эти слезы на сердце клеймом.

Но я к жизни плотнее прижалась,

чтоб однажды  с холодным умом

возвратить ту отравную жалость.

2002 г.

 

***

Мы оба признали одно:

единственный выход –  разлука.

Услышать себя не дано,

куда уж там – слышать друг друга!

2000 г.

 

***

Казалась совершенной наша завязь:

два духа… Но коварнее рептилии

ты вскоре обернулся. Это зависть

изъяла явь начавшейся идиллии.

 

Гордыни взмах –  и вот меж нами пропасть.

Продолжи, чтобы все её увидели.

Гордись теперь, что жизненный твой пропуск

ни в прошлом, ни в грядущем –  не действителен.

2002 г.

 

***

Не хочу ни бесед, ни скандалов

вот с таким, тем, что вижу теперь.

Отступила. Отстала. Устала.

Взгляд упрямо фиксирует дверь.

 

Быть однажды услышанной – малость –

даже этого мне не дано!

Зря у жизни канючила, мялась:

я тебя потеряла. Давно.

2002 г.

 

***

Эхо вчерашнего «будь»

всё ещё кличешь напрасно:

мне безразличен твой путь,

траурный или прекрасный.

 

Всё что угодно меняй:

падай,  карабкайся выше…

Не потревожишь меня.

Просто срок памяти  вышел.

04. 03. 2001 г.

 

***

Живёшь в предчувствии забав,

в их совершении порою,

всех без разбора записав

в особ затянутых игрою.

 

А между тем один игрок,

не сделав ход, победно выбыл…

Ты рассчитать всё верно смог,

забыл в расчёт принять мой выбор.

2001 г.

 

***

Слишком громко, слишком дерзостно

говорю и нет раскаянья.

Не истерика – истерзанность

на лице моём изваяна.

 

Ты в полночном замешательстве,

пригрозившем стать Везувием.

Обвиняй меня в предательстве

и в наличии безумия.

 

Что с того, что отступления

гневом жизни наказуемы.

Наши судьбы и стремления

безнадёжно несвязуемы.

 

Так прими же участь идола,

не приправленную жалостью.

Если б раньше мнимость видела,

не пришла б и не мешалась тут…

 

Да, вина моя – формальная.

Но выходит по всем признакам,

что я вправду – ненормальная:

разговариваю с призраком.

06. 05. 2002 г.

 

***

Скинув чёрное кружево ночи,

приустав от вранья и угроз,

поменять  фальшь на истину хочешь,

но не верю,  что это – всерьёз.

 

Ты пойми, где б душа ни бывала,

где б её не кончалась вина,

сбросив лютой зимы покрывало,

не теплом полонится она.

 

Искупленье приходит не сразу.

И, презревши подобье любви,

неминуемо падаю наземь.

Это лучше, чем в руки твои.

1999 г.

 

***

Мимо Вас могла пройти,

притворившись, что нет дела

мне до Вашего пути,

но уж время подоспело –

 

взять копилку вольных фраз –

мой трофей войны столетней,

и прийти. В последний раз.

Неминуемо последний.

 

Так решаются на смерть

(на свою, тирана, свиты).

Это лучше, чем не сметь

убивать и быть убитым.

 

Ваши гости хороши!

Знать, Ваш век и впрямь – не скучен.

У меня вот – ни души!

Хоть все эти – разве души?

 

Пьют за доблесть и за честь,

за повадку огневую.

(Позабросить надо месть:

с мертвецами не воюют).

 

Быть отрадно на виду,

принимать дары – конфетки.

В поздравительном бреду

задыхаются нимфетки.

 

Как бездарна и пошла

цель – исполниться банкетом.

Я на кладбище пришла.

Как положено. С букетом.

05. 05. 2002 г.

 

***

Я в графике твоём

оплошность, и не больше.

Зачем же, с каждым днём

беседуешь всё дольше?

 

Откат и вновь – прорыв;

как промысел привычный.

Идущий на разрыв

решительней обычно.

1999 г.

 

***

Ты больше не жди угождающих фраз,

стервозой зови без сомненья.

Молчишь исступлённо. А мне бы как раз

понравилось с ведьмой сравненье.

 

Как битой собаке дразнящая кость

свидетельства воли могучей.

Ты злости хотел? Получи эту злость,

и впредь истых агнцев мучай!

 

Вся кротость до срока. Кто знает, кому

какая там выпадет карта!

Улыбка Джоконды, противу всему,

была козырной Бонапарта.

 

Теперь мне легко – ничего не таю.

И есть что сказать – насмотрелась!

Тебе я прощаю жестокость твою,

свою не прощу озверелость.

 

Вот плата предельная страсти пустой –

моё неприкрытое буйство:

велел быть злодейкою – стала такой.

Смотри на меня и любуйся!

2002 г.

 

***

Просветлел, повинился. Меч в ножнах.

Поздновато для дружбы пустой.

Искромсал мне всю душу безбожно,

так безвольно над нею не стой.

 

Ты хотя бы мне память оставил

о вине, что возможно моя.

По каким из неписаных правил

пресмыкаюсь безропотно я?

 

Или это верховная милость –

извиненьем загладить вину?

Если это любовью явилось,

я её на века прокляну.

 

Беспощадна открытость забрала:

в смерти видеть лицо палача,

убеждённого в том, что играла,

запросив в довершенье меча.

2002 г.

 

***

Выстроил речь как на бравом параде.

(может по-прежнему – в бой?)

Ради грядущего,  прошлого ради,

дня не пробуду с тобой.

 

Брось повторять, что не мы виноваты,

зря на судьбу не пеняй.

Ты говоришь,  что не понял меня ты.

Хуже: ты понял меня.

2001 г.

 

***

Хладнокровней судьи, подсудимого тише,

без надсадных и вечно ненужных прелюдий,

без намёка на пафос, украдкой простившись,

ты ушёл, как уходят приличные люди.

 

Никаких объяснений,  привычного бреда.

И раскаянья подлинник – тоже не нужен.

Ты меня своевременно,  праведно предал:

не успев стать ни богом, ни другом, ни мужем.

2002 г.

 

***

Восхищённо служить я нисколько не против,

но не тем, кто мечтает меня обуздать,

по излюбленной тактике всех сумасбродов

запрещая дышать (нет, чтоб воздухом стать!)

2003 г.

 

***

Нам как планетам сближение – пытка,

это ничем не оправданный риск.

Неосторожность одной лишь попытки –

наши хваленые сущности вдрызг.

 

Стоит ли жить, укрощая друг друга,

словно два хищника лютых,  точь-в-точь:

быть начеку –  ни движенья, ни звука…

Есть только особь.  Всё прочее – прочь.

2001 г.

 

Да, кроме доли  никакой,

любая доля поправима.

Как лжив лазурный твой покой,

твоя неистовость вся мнима!

 

Бегу в невыдуманный зной,

твоим  бесчувствием гонима.

Прикрыта липовой весной,

твоя душа – неодолима?

1997 г.

 

***

Мной пренебрёг – биографией, смыслом?

Только не думай, что сам так сумел:

я разрешила быть врозь нашим мыслям,

чтоб прикарманить меня не посмел.

 

Сколько мне лет,  кем представлялась,

чем предстояла и чем предстою –

знаешь меня разве самую малость.

Я же изведала душу твою.

2002 г.